У калужского писателя Салавата Асфатуллина за плечами 11 изданных научно-экономических монографий, художественно-литературоведческих книг, документально-исторических и философско-публицистич
У калужского писателя Салавата Асфатуллина за плечами 11 изданных научно-экономических монографий, художественно-литературоведческих книг, документально-исторических и философско-публицистических трудов. Салават — член Союзов писателей России и Башкортостана, Союза литераторов Российской Федерации и Союза журналистов России. Он лауреат премий Союза журналистов России и Союза литераторов РФ. В беседе с корреспондентом ИА REGNUM на тему итогов 20-летия после распада СССР, Асфатуллин с болью говорил о том, что после советских времён развитием отечественной литературы никто из властных структур России не занимался и авторы вынуждены все эти годы ходить по т.н. «спонсорам» с протянутой рукой. И, как правило, бесплодно, лишь нахлебавшись унижений. Вот почему на вопрос ИА REGNUM «Кто сегодня отвечает за развитие отечественной литературы?», калужский писатель, горестно махнув рукой, ответил: да, практически, никто. Говорит Асфатуллин:
Мне могут возразить: «Министерство культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации». Но туда сведено столько больших направлений: и музыка, и танцы, и живопись со скульптурой, и библиотеки, и кинематограф, и телевидение, и музеи, и, даже теперь, охрана памятников, что до развития литературы у министерства просто руки не доходят. А тут им подкинули еще и массовые коммуникации. Теперь оно напоминает няню — побирушку, у которой семеро голодных под лавкой и шестеро сестриц весьма легкого поведения на лавке в красном углу (общефедеральные телеканалы). Из всех сестриц только одна — телеканал «Культура» признает своих нищих братье и сестер- телезрителей. Остальные весьма редко и считанные минутки. Зато богатым дядям — рекламодателям неистово отдаются каждые 10 минут. Так — что времени на писателей у этих сестер совсем не остается.. В некоторых российских регионах, ничтожно сумняше, свалили в кучу к ним еще и Департаменты образования и комитеты спорта. Получилось и вовсе что-то неуправляемое.
Да, согласен, в недрах Федерального агентства есть Управление периодической печати, книгоиздания и полиграфии. Но опять же, оно начинается с периодической печати, то есть с бесчисленных СМИ и заканчивается тысячами типографий. А вот все книгоиздание сводится к 30-50% финансированию штучных изданий, прошедших сквозь узкое сито федеральной целевой подпрограммы «Поддержка полиграфии и книгоиздания». Да и то, средства выделяются не на поддержку автора — творца, а издательству, и только в усреднено — уменьшенном размере расходов на типографию, то есть меньше половины от всей необходимой суммы. К тому же, подпрограмма обрывается сразу на федеральном уровне. Ее продолжения в субъектах федерации и уж тем более, в муниципальных образованиях, нет. Хотя потребность, например, в краеведческих изданиях, есть ежегодная. И вынуждены авторы — краеведы ходить с протянутой рукой к губернаторам и мэрам. А те, если дозрели до понимания ее необходимости, морщась, выделяют деньги из своих л
38bd
ичных фондов на непредвиденные обстоятельства. Хотя ясно, что краеведение нужно, важно и будет только расширяться и углубляться. И давно пора ввести его отдельной строкой в ежегодные бюджеты всех уровней.
Надо учитывать, что литература может окрылить человека, очистить, освятить его дух. А сколько веков из жизни народов, не закрепленное в их художественной литературе, канули в небытие?!
Слава Богу, высшая власть прекратила разрушения в политике, старается остановить их, в меру понимания министров финансов и экономического развития, в экономике, хотя неподготовленное вступление в ВТО может похоронить большую часть наших производств и их благие намерения. Но разложение нравственности продолжается почти теми же темпами.
Раньше написанное слово служило высшим мерилом правды. Теперь же книжный рынок захлестнули низкопробное чтиво, пошлость и безвкусица, детективы и женские романы. То есть товар, рассчитанный не на развитие, а на деградацию личности, растление подрастающего поколения. В этом смысле Россия стоит перед серьезной опасностью полной утраты высокой национальной культуры письма и национального самосознания. Книжный рынок государством потерян. Там господствует частник со своими меркантильными интересами.
Если автор, живущий в провинции, написал художественную или научно — популярную книгу общероссийского охвата, то для него начинаются мучительные дни, месяцы и годы хождений по кабинетам Управления культуры, ссылаясь на отсутствие средств, отписывают-отсылают его к издателям (подозреваю, что они за годы безденежья, вообще разучились дела делать). Вот как полуиздевательски отвечали калужские руководители культуры на слезные просьбы о помощи в издании даже чисто местного коллективного литературно — краеведческого альманаха «Калуга литературная»: «Министерство благотворительной, спонсорской, а также издательской деятельностью не занимается. Советуем предложить свои работы любому калужскому издательству или заинтересовать коммерческие структуры». И таких отписок — отказов в папке литераторов накопились десятки.
Но в провинциях не осталось государственных издательств, а частные требуют с самого автора деньги, и немалые, на издание им же выстраданного творения. Потому — что частники еще 15 лет назад отрезали от себя важнейшую, но хлопотную функцию издательств — распространение книг и распродажу тиража. Поэтому, если у автора денег нет, а их, как правило, у творца не бывает, то издатель посылает его искать спонсоров. За десять последних лет ни один спонсор лично мне и нашим литераторам не помог. И если ноги у автора быстрые, спина гибкая, а язык — льстивый, то выделят ему один-два провинциальных спонсора по две — три тысячи рублей. Но издание серьезной книги в твердом переплете, хотя бы тысячным тиражом, стоит не менее 100 тысячи рублей. Тут поистине 25 лет надо ходить по спонсорам, получается. К тому же, у писателя в расцвете сил, в ящике стола лежит не одна, а две-три рукописи. Даже очень длинной жизни может не хватить. Это, если больше не писать, а сосредоточиться только на поисках финансирования.
А ведь явно наметилась тенденция рыночный стиль жизни перенести с товаров на самые святые и бесценные для нас понятия: на землю, читай — Родину, на человеческие взаимоотношения, на духовный мир в целом. Апологеты рыночной жизни сразу после развала Советского Союза еще 20 лет назад с пеной у рта утверждали, что рынок станет и для книг критерием качества: те, что покупают — хорошие; те, что не идут с лотков — плохие. Так продолжают думать и все ленивые окололитературные чиновники — очень удобная для них позиция, ведь позволяет ничего не делать.
В начале 90-х минувшего века писателей в России выкинули на обочину жизни. И держат там до сих пор, на пушечный выстрел, не подпуская к бюджетам. «Цвет нации», «соль земли», «дух народа», «инженеры человеческих душ», как величали писателей ранее, оказались, на сегодня, самыми социально не защищенными. А ведь когда еще Иван Бунин сказал: «Молчат гробницы, мумии и кости (лишь слову жизнь дана), сквозь сотни лет на мировом погосте звучат лишь письмена». А что имеют писатели сегодня? Ни зарплаты, ни пенсии, если возраст еще не подошел, ни гонораров от издательств- частников. Принижают, унижают нашего брата литератора и тем самым, загоняют в угол. Опасно, если таланту нечего терять, кроме рыночных цепей, если его опустили до уровня неимущего пролетария. Из таких, кстати легко могут получиться пламенные революционеры. И получались…
Не следует забывать, кто мы, откуда произошли, куда движемся. Не следует терять историческую память…Сегодня нация без книги, без литературы — это нация без будущего. Даже в самых богатых странах книгоиздание, печать, вообще литература без поддержки со стороны государства, без субсидий правительства не существуют и не могут существовать.
Кто-то из оппонентов напомнит о существовании Союзов писателей. Да, такие союзы есть. В Калужской области, например, имеются подразделения всех четырех общероссийских союзов: Союза писателей России, Союза литераторов России, Российского союза писателей и Российского союза профессиональных литераторов. Но, во-первых, эти общественные организации не имеют финансирования, существуют, в основном, за счет скромных членских взносов. Во-вторых, у них нет даже законодательной базы в виде Закона «О творческих союзах». Многострадальный, дважды принятый Государственной Думой России закон, вот уже 10 лет футболят между правительством и администрацией президента. Оно и понятно было: писатели мешали насаждать дикий рынок.
А ведь без родного языка и литературы затуманивается смысл жизни, и, даже, само понятие Родины. Не отнимая родную землю, можно уничтожить целые народы, уничтожив их язык и родные песни. Не зря англичане в каждой деревушке открыли субсидируемые государством школы для изучения английского языка иностранными студентами со всего мира, а США вбухивают миллиарды долларов в распространение своей американской масс — поп культуры по всей планете. Ведь язык — орудие творчества и борьбы одновременно, причем самое острое, самое крепкое и самое надежное оружие. Может сломаться сабля, могут кончиться патроны, но слово никогда не сломается, язык не заржавеет, мысль не истлеет.
Путь цивилизации человечества — от дубинки и пулеметов к слову, мысли и борьбе умов. Национальная книга в руках у народа — удостоверение его личности. И только те народы, у кого в руках есть этот волшебный пропуск, смогут пройти через эти ворота в будущее. Мудрый башкирский просветитель Ризаитдин Фахретдинов писал об этом так: «Несчастен тот народ, у которого нет писателей и ученых. Беззащитен тот народ, который забыл своих выдающихся людей. Бездуховна нация без литературы». Тревожит не только экология природы, но даже, в большей степени, духовная экология. Два десятилетия отравлялась душа народа, расшатаны народные устои.
Без возрождения госиздательств в регионах, наряду с имеющимися частными, восстановления систем государственных заказов и распространения книг, доброжелательного финансового внимания государства к писателям и русской литературе, эту важнейшую проблему нашего духовного развития никак не решить. Не должно писателю ходить клянчить по спонсорам, а позже, как коробейнику с сумой своих книг по магазинам и уж тем паче, стоять с ними на рынке. Именно разрушение системы распространения книг привело к тому, что мы не знаем, что делается даже в соседних областях, находящихся всего в 100-200 километрах: Туле, Брянске и Орле. А может там появились новые Лесков, Куприн, Бунин? В связи с приданием самостоятельности муниципалитетам невозможно централизованно распространить книгу даже внутри одной области. А ездить со своими одним — двумя названиями по районам и городам области накладно и нереально, даже для издательств.
Грядет глобализация, вернее уже вовсю проникает в наши дома и умы через телевидение, интернет, моду и сверх открытость наших рынков. Чем она станет для нас? Совмещением лучших образцов человеческого гения, лучших книг, фильмов, проектов и машин, лекарств и человечности? Или, скорее всего, «кока — колонизацией», то есть слегка припудренным демократической демагогией старым и страшным колониализмом в новой упаковке?
Мировой рынок требует новых рынков сбыта и источников сырья, а заиметь их проще всего через охоту за душами. Для наивных расставляются разного рода силки, призванные оторвать их от своих корней, отцов и дедов. Расщепляются нации и государства, личности людей. Единственным оставшимся видом поддержки литераторов являются учрежденные субъектами федерации литературные премии. Но их мало, а размеры — мизерны. Например, в Калужской области премия «Отчий дом» им. братьев Киреевских составляет всего 18 тыс. рублей. То есть по 9 тысяч от каждого исторического брата. После вычетов остается и вовсе 15 тысяч с небольшим — месячная заработок чиновника низшего звена. Это лишь шестая часть стоимости издания прозаической книги. То есть, писатель на премию не может даже выпустить свой новый труд. А ведь были времена, в историческом плане совсем недавние, когда писатель на рядовой гонорар от издательства покупал новёхонькую машину. А уж если получал премию за книгу, то мог оплатить и кооперативную трехкомнатную квартиру. Принижают, унижают нашего брата-литератора и тем самым загоняют в угол. И даже при присуждении столь небольших премий, процветают кумовство или клановость. Сидит мелкий поэт и чиновник в Министерстве культуры области и всеми неправдами отпихивает неугодных, «не своих» от участия.
Даже именитая комиссия по премиям «Отчий дом» братьев Киреевских и та, соблюдая клановость, совершает свои уловки. При подведении итогов плюют на опубликованные условия конкурса и отдают премию по весьма редкой в России номинации «Философско — публицистические труды» например, за длиннущее эссе, которое невозможно дочитать. А ведь общепринятое определение эссе гласит: «Эссе — мгновенная запись мимолетного впечатления». Три года назад в России помпезно отметили «Год русского языка». Но, увы, реально чиновники так и не занялись развитием серьезной отечественной литературы и улучшением судьбы ее творцов». Таково мнение писателя из российской провинции.